Последние, по наименованиям, от администрации города Владивостока.
Капитан, командир звена торпедоносцев Северного флота.
Илья Тихонович родился в деревне Упертовке под Тулой. В тринадцать лет пошел работать. Учился в сельскохозяйственном техникуме, а после окончания ушел добровольцем в авиашколу, стал летчиком. Служил в Днепровской военной флотилии, а затем на Тихоокеанском флоте.
С октября 1943 г. на фронте, а с апреля 1944 г. - на Северном флоте.
Потопил десять вражеских транспортов общим водоизмещением в 43 000 тонн.
В ноябре 1944 г. Илье Тихоновичу Волынкину присвоено высокое звание Героя Советскою Союза.
Все думали, что с началом войны на западе дальневосточникам сразу же придется иметь дело с японцами. Полагали, что война долго не протянется, враг будет разгромлен быстро. Но последующие события рассеяли эти предположения. По всему было видно, что надо готовиться к боям упорным и длительным.
Илью Волынкина буквально потрясло прочитанное в газете обращение фашистского командования к своим солдатам: "У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость, и сострадание - убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик - убивай..."
Вот какой он, враг. И в душе рождались непередаваемая ненависть и неукротимое желание уничтожить захватчиков, чего бы это ни стоило. Тихоокеанцы как-то по-особенному восприняли призыв партии - изучить свое оружие в совершенстве, стать мастерами своего дела, уметь взаимодействовать в бою, знать тактику врага. Понимали: рано или поздно придется столкнуться с фашистами лицом к лицу.
Позже, после войны, об этом периоде своей службы Илья Тихонович скажет: "В части проходили те же, что и раньше, полеты, не менялся личный состав, и в то же время наши учебные будни приобрели "боевой" характер. Все с жадностью осваивали опыт фронтовиков. Каждый эпизод, описанный в газетах, становился предметом обсуждения, а иногда темой бурных споров. Уже опыт первых боев менял наши взгляды на тактические приемы, на характер всей нашей летной подготовки. Даже слово "учебный" из обихода исчезло. Находишься, скажем, в воздухе, ведешь поиск своих кораблей, а неотвязная мысль беспокоит: "Не японский ли это?" Ведь в любой час мог поднять голову притаившийся, как мы выражались, "свой", дальневосточный враг..."
А пока жил напряженной учебно-боевой жизнью, участвовал в летно-тактических учениях, изучал опыт фронтовиков, непрерывно просился в действующую армию:
- Хватит зря есть галеты, пора и на запад...
И потому все так обрадовались, когда узнали, что на фронт отправляется эскадрилья в полном составе, со своим командиром, капитаном Смирновым.
Было это 5 октября 1943 г. Их провожала вся часть. Поезд отходил медленно-медленно. Илья стоял на ступеньке вагона, не сводил глаз с жены и сына. И еще долго, до самого поворота за сопку, в отдаляющейся толпе провожающих белела его головка. А в ушах звенел его по-детски простой, но по смыслу такой значительный вопрос: "Ты едешь на войну?"
Да, на войну! Она шла уже третий год. К ней он готовился. Но одно дело читать, слушать рассказы о войне, другое - самому окунуться в это пекло. Тут поневоле подумаешь обо всем, переберешь в памяти всю свою жизнь. Так ли она протекала, как надо? Взял ли из нее все то, что поможет при серьезном испытании? Конечно, уже не новичок, познал многое, летал днем и ночью, в разную погоду. И все-таки сейчас, следуя на фронт, волновался, что ждет тебя впереди? Какие пути-дороги встретятся?
Вот и штаб действующего полка. Какая неожиданность: к ним подбегают тихоокеанские летчики Петр Николаевич Обухов и Степан Федорович Переверзин! Улыбаются, обнимают, целуют. Сколько радости! Приятно встречаться со старыми однополчанами. Они вдвойне дороги: во-первых, тихоокеанцы, а во-вторых, они прошли школу фронтовой жизни.
Утром следующего дня Обухов провел их на аэродром, чтоб познакомить с людьми, показать новые самолеты.
- Командира нашего полка еще не видели? - интересовался он. - Возможно, в газетах о нем читали. Герой Советского Союза Ефремов... Тот самый, что вместе с полковником Преображенским в сорок первом году бомбил Берлин. Это настоящий летчик!
Полк перебазировался на другой аэродром. Фронт в сорока километрах. Идет борьба за Крым. 22 ноября 1943 г. первое задание! В штабной землянке майор Обухов, разложив карту, знакомит экипажи с предстоящим полетом, определяет точку встречи с кораблями противника в море, разъясняет способ поиска и бомбоудара.
- Идем четверкой. Бомбы бросать по команде. Смотрите не прозевайте, - говорит он и почему-то смотрит на Волынкина, будто только именно он может "зевать". - Зенитчики наверняка подадут "голос". Маневрируйте по ведущему.
- Ясно! Хорошо! - отвечает Волынкин, чувствуя на лице жар. Садится в самолет. Запускает моторы. Аэродром гудит. Одна за другой четыре машины уходят в небо.
Волынкин идет слева за ведущим - майором Обуховым. Справа Смирнов, за ним Харламов. Медленно тянется время. Мысль об одном: не отстать бы от строя и вовремя сбросить бомбы.
Кончается первый час полета - продолжительный, напряженный час. Небо ясное, ярко светит солнце. Под крылом морская ширь. Волынкин беспокоится:
- А где же цель?
- Цель через семь минут, - отвечает штурман Мантров.
- Хорошо. Смотри лучше.
- Вижу транспорты, - вскоре докладывает штурман.
Действительно, на горизонте два транспорта, а рядом - пять кораблей охранения. Они хорошо вооружены зенитными пушками. Цель приближается. Зенитки молчат. Волынкин следит за машиной ведущего. От нее отрываются бомбы. Мантров тоже нажимает кнопку электросбрасывателя. Только теперь корабли открывают огонь, но снаряды рвутся выше и сзади. Хорошо виден окутанный дымом конвой. А что с транспортом? Горит? Да, горит и погружается.
На аэродроме экипажи встретил командир полка Ефремов. Пожимая руки летчиков, приговаривал:
- Молодцом, молодцом...
Остаток дня Смирнов, Харламов и Волынкин делились впечатлениями о первом боевом полете. Настоящего боя он не почувствовал. Было даже неудобно: ведь делать приходилось то, что другие, шел, казалось, по проторенной командиром дорожке, не проявляя инициативы и самостоятельности. Смирнов же доказывал, что Волынкин не прав. "Коль ты идешь в группе, то и болей за нее. В том и сила группового полета, что все повинуется воле одного". Волынкин стал анализировать каждый полет, разбирал действия товарищей. Через месяц он был уже уверен в своих силах. Ему стали давать все более сложные задания, поручали даже воздушную разведку над вражеской территорией. Вскоре он стал и отличным торпедоносцем. На низкой высоте сквозь массированный огонь зениток и стену водяных столбов не раз прорывался к цели, пускал ко дну фашистские корабли. Прибывших в полк молодых летчиков водил на первое боевое задание.
Не обошлось и без утрат. Трагическим днем оказалось 19 марта 1944 г. Волынкин приболел, а его штурман Алексей Мантров попросился в другой экипаж. Вылетел на задание и не вернулся: подбитый "мессершмиттами", самолет загорелся, спастись экипажу не удалось. Погиб славный штурман, верный друг. Сержант Новоженов плакал. Не сдержался и Волынкин. Теперь они одни остались из старого, тихоокеанского, экипажа. Сели и вдвоем написали родным Алексея Мантрова письмо в Москву. Там жили его мать, отец, сестра. Написали все как было. И поклялись отомстить за боевого друга.
Наши войска успешно завершили бои за Севастополь. 25 апреля Волынкин совершил сорок пятый и последний свой боевой вылет на юге. На следующий день полк получил приказ перебазироваться на север.
Новый театр - новая обстановка. Хотя летчики полка имели боевой опыт, дрались на Кавказе и Тамани, в Крыму и на Украине, тем не менее они серьезно изучали сложные метеорологические условия севера, особенности ночных полетов, повадки противника.
Кроме Волынкина и Новоженова в экипаж пришли штурман Павлов и стрелок Дешкант. Самые разнообразные задания они выполняли. Прорвавшись сквозь огонь десяти батарей в порт Киркенес, потопили транспорт водоизмещением восемь тысяч тонн. Через день там же пустили ко дну второй, более крупный транспорт с живой силой и техникой. Под прикрытием наших истребителей удачно подавили огневые точки противника у Рыбачьего. На обратном пути, выручая отставшего от строя молодого летчика Чамару, Новоженов и Дешкант длинными очередями насмерть прошили "мессершмитт". Новоженова наградили орденом Отечественной воины II степени. В какой только переплет не попадал экипаж, но самолет хоть и с пробоинами, но всегда возвращался на родной аэродром. Днем и ночью трудились техник Фертов и механик Поносов, латая машину, готовя ее к очередному вылету. Самоотверженные труженики земли обеспечивали победу в воздухе. "Инженерам, техникам, механикам, оружейникам я многим обязан,- не раз говорил Илья Тихонович. - Я всегда в долгу перед ними".
14 сентября 1944 г. он в составе пятерки у берегов Норвегии топит фашистский транспорт. Вторым заходом фотографирует результат удара и возвращается на свой аэродром. Минут через десять его вызывает на КП генерал Н.М. Кидалинский:
- В этом же порту остался еще один транспорт. Не сумели бы вы его...
- Сумею, товарищ генерал!
Три дня подряд он вылетает на задание и каждый раз возвращается с победой.
А на ноябрьские праздники вдруг подбегает к нему майор Обухов, обнимает, целует и кричит что есть мочи:
- Герой ты, Герой!.. Понимаешь?
И снова обнимает, шумит. Оказывается, Петр Николаевич узнал раньше других, что Илье Волынкину присвоили звание Героя Советского Союза. А растерянный Герой не знал, что и сказать. Ведь об этом раньше и не думал. Потом его поздравляли командующий ВВС Северного флота Е.Н. Преображенский, комфлотом А.Г. Головко, начальник политуправления Н.А. Торик. Легче, казалось, на боевом курсе находиться в воздухе, чем переносить на земле эти церемонии.
Потом был День Победы, приказ о перелете полка на Тихий океан. Через всю страну - от Баренцева моря до далекого океана летел он на боевой машине, спешил. События-то уже начались, части Советской Армии перешли границу Маньчжурии, а моряки-тихоокеанцы атаковали порты Северной Кореи, превращенные японскими империалистами в военные базы.
18 августа 1945 г. Волынкин повел пятерку торпедоносцев в тыл противника. Но вскоре закончилась и эта война.
К. Прохацкий
topovl.ru :. Золотые звёзды тихоокеанцев :. Волынкин Илья Тихонович (Золотые звёзды тихоокеанцев)